Ричард Пратер - Распятая плоть [= Кинжал из плоти, Плоть как кинжал]
Так значит, все-таки это произошло! По крайней мере, что-то произошло, но что, я не мог сказать наверняка. Уехал я минут в пять — семь восьмого. Стало быть, целые полчаса изъяты из моей памяти, будто кто-то, злобно хихикая, стер их школьным ластиком. Я стиснул до боли зубы, силясь вспомнить, что делал все это время или хотя бы лица людей, которые встретились мне на пути. Бесполезно! Я мог бы кого-то прикончить и просто выкинуть все это из головы! Услужливая память вновь подсказала мне имя Джея, и холодная дрожь пробежала у меня по спине.
Усевшись за стол, я прикрыл глаза и попытался немного расслабиться. Снова и снова твердил я себе, что я не убийца, пусть и не могу вспомнить, что натворил. Ведь внушение — то же насилие, черт побери! Да и потом, припомнил я, Брюс говорил, что хотя в принципе такое возможно, но потребуется немало времени, чтобы заставить обычного человека стать убийцей. А ведь это говорил не просто кто-то там — это говорил специалист. В конце концов, убийство — не такая простая штука, чтобы человека толкнуть на это, просто щелкнув пальцами.
Все, что мне сейчас нужно, — это сохранять хладнокровие, способность трезво мыслить, чтобы отупляющий ужас вновь не сковал мой мозг. В конце концов, со злостью подумал я, ведь я же не дикарь какой-то, который слепо верит в магию и колдовство и приносит каменным богам кровавые жертвы?! Я взрослый цивилизованный мужчина, черт подери! Не робот, которого нажатием кнопки заставляют сесть или встать. И не ходячий набор рефлексов, которым может управлять проходимец, и не игрушка для чьей-то забавы!
Но в горле у меня предательски пересохло, и, что ни говори, я знал, что сейчас не могу доверять даже своим мыслям. Да, я ничего не помнил. Сбросив пиджак и закатав рукав рубашки, я вновь уставился на крохотную красную метку, уже почти незаметную. Вновь и вновь перебирал я в памяти все, что произошло за последний час, но — увы! Единственное, что прочно засело у меня в памяти, — это убежденность, что мне необходимо было приехать в «Феникс». Но вот что потом — один Бог знает! Единственный путь узнать это — вернуться назад, а при одной мысли о «Фениксе» меня бросало в дрожь. Темный, животный ужас на уровне подсознания охватывал меня, и я, холодея, подумал: а не так ли чувствует себя любой безумец в краткие минуты просветления?!
Я одновременно существовал как бы сразу в двух измерениях, которые отделяла друг от друга черная пропасть беспамятства. Это было похоже на внушенную шизофрению, когда внутри одного человека уживаются две совершенно разные личности, порой и не подозревающие друг о друге. Что же за человек этот Марк Логан, которого я помню, подумалось мне. А может, их не двое, а гораздо больше, и не только во мне, а внутри каждого из нас? Своего рода мириады невидимых Джекилов и Хайдов, слитые в единое целое сознанием и внешностью, единое целое, которое двигается и говорит и оттого именуется человеком? Постепенно эта мысль настолько овладела мной, что я испугался. Безумие какое-то! Я встрепенулся. Я все еще сидел за столом и пристально разглядывал пятнышко на своей руке.
На руке… Но теперь возле сгиба локтя я вдруг увидел целых две красных точки… два следа от укола! Второй был чуть заметнее.
Я тупо уставился на нее, не веря своим глазам, потом осторожно дотронулся до крохотного пятнышка. Боли я не почувствовал, но это меня не смутило. Странно было другое — час назад его здесь не было, я готов был поклясться в этом!
Несколько минут я просидел в тоскливом оцепенении, стараясь осмыслить происходящее. Потом почти машинально встал, надел пиджак и вышел на улицу.
Снова проделал весь путь до «Феникса» и остановил машину возле отеля. Я молча сидел, разглядывая неоновую вывеску над головой. Мною опять овладел страх.
Если я уже побывал здесь и утратил всякую память о том, что со мной случилось, где гарантия, что это не повторится вновь?! Единственное, что я помнил, номер комнаты, где я был, — 524. Оставалось надеяться, что в ярко освещенном холле мне ничего не грозит. Я вошел внутрь и направился к стойке портье. Долговязый, лысый служащий поднял голову:
— Слушаю вас?
— Не скажете ли мне, кто занимает номер 524?
— Простите, не думаю, что… — Он нахмурился. Я сунул ему под нос бумажник, где была фотокопия моей лицензии.
— Послушайте, — я придал своему голосу уверенность, — огласка мне нужна не больше, чем вам, приятель. Давайте все сделаем по-тихому, вот и не будет никакого скандала… — И я выразительно взглянул на него.
— Скандала?!
— Вот именно. Впрочем, не хочу пугать вас заранее — может статься, это вовсе и не тот человек, что мне нужен. Если вы скажете, кто он…
— Э-э-э… вы обещаете, что будете очень осторожны, не так ли? — Он пожевал нижнюю губу.
— Клянусь.
Служащий еще немного помялся, потом полистал книгу регистрации.
— Смит, — прошептал он наконец, — Дж. А. Смит из Сан-Франциско.
— Ах да, конечно. — Я глубокомысленно кивнул. — «Смит» — я должен был сразу догадаться. А «Дж.» — по-видимому, означает Джон. Мистер или миссис Смит? — поинтересовался я.
— Как ни странно, я не знаю. Заказ был сделан по телефону.
— А кто-нибудь видел этого Смита?
— Я и в самом деле не знаю, сэр. Ведь у нас в отеле почти семьсот комнат. Это просто невероятно, чтобы…
— Да, конечно. Огромное вам спасибо. Скорее всего, этот Смит уже выехал?
Его лысая голова опять склонилась над книгой.
— Нет, пока еще нет. Во всяком случае, здесь нет никаких отметок.
Кивнув ему, я отошел от стойки, присел в углу и закурил. Будь я проклят, если снова полезу в это осиное гнездо! Может быть, пришло время позвонить в полицию, но что я им скажу? А в глубине души я боялся признаться себе, что дрожу при мысли о том, что они могут выяснить нечто такое, о чем я и сам не догадываюсь. Что-то, о чем я даже знать не хочу. Я сам себя не узнавал. Но если честно, я предпочел бы сейчас встретиться в темном переулке один на один с громилой с сорокапяткой в руке, чем вновь войти в эту проклятую комнату.
Краем глаза я заметил, что вот уже несколько минут за мной украдкой наблюдает шустрый на вид парнишка в форме посыльного. На голове у него огнем горела шевелюра цвета пламени, и вел он себя так, словно мы знакомы. Мне же его лицо ни о чем не говорило.
Я криво ухмыльнулся и незаметно кивнул ему. Почти тут же его щуплая фигура выросла у меня за плечом.
— Привет, — заговорщически шепнул он. — Ну как, все в порядке?
— Что?!
— Я имею в виду — наверху?
— Послушай-ка, — промямлил я, — сколько я там проторчал? Ну, я имею в виду там, наверху?
— Вы что — шутите?! — У него глаза полезли на лоб.
— Да говори же, черт возьми!
— Ну… около часа, может быть, меньше. А вы что, сами не помните?
— Нет, — буркнул я, — ничего не помню. Глаза у него сузились.
— Так вы, выходит, не помните, как сунули мне сотню?
— Что за сотню?
— Раз так… — Он вздохнул. — Погодите, я сейчас. — Лицо его помрачнело.
— Оставь ее себе. — Я схватил его за руку. — Если я дал тебе сотню, она твоя… Послушай, парень, я частный детектив. Или я уже говорил?
Рыжий кивнул, тараща на меня глаза.
— Я провожу расследование. Увы, к несчастью, меня ранили… ударили по голове. Совсем недавно — один парень треснул меня по затылку. Посмотри, если хочешь. — Я повернулся к нему спиной так, чтобы ему бросился в глаза приклеенный сзади кусок пластыря.
Когда я обернулся, рот у него был открыт так, словно он готовился исполнить сольную партию. Парень немедленно закивал.
— Вот это да! — выдохнул он. — Ну и ну!
— Послушай, сынок, — перебил его я, — расскажи-ка мне, и поподробнее, что я делал сегодня. Конечно, то, что тебе известно. В долгу не останусь…
Он протестующе поднял руку:
— Мистер, ваша сотня для меня и так дар Божий! Мне в жизни столько не платили! Будем считать, что мы в расчете!
И парнишка рассказал мне все, что знал, и постепенно перед моими глазами обрисовалась более-менее четкая картина того, что произошло около часа назад. Это заставило меня вскочить на ноги и кинуться наверх. Правда, не в 524-й номер.
Я не верил своим ушам.
— Так я принес с собой магнитофон?! А потом что?
— Вы наняли меня, мистер. Заплатили мне столько, что я ваш должник навечно.
— Черт бы тебя побрал, я уже успел пожалеть об этом! Можешь провести меня туда?
— Конечно.
Лифт выкинул нас обоих на пятом этаже, мы прокрались по коридору и бесшумно проскользнули в номер 522. Комната была пуста. Мы вошли, и я, прикрыв за собой дверь, навалился на нее всем телом. Дыхание у меня пресеклось.
Посыльный с тревогой посмотрел на меня.
— В чем дело, мистер? — В пустой комнате его голос гулко отдался эхом.
Я скривился и приложил палец к губам. Парень в ответ стиснул зубы и понимающе закивал, потом повернулся и ткнул пальцем в сторону открытой двери шкафа. Рядом стоял магнитофон.
